Попытка осмысления самой эпохи

О Сумине уже написан целый корпус книг и серьезных статей. Но осмысление его роли в истории региона и страны, несомненно, будет продолжаться. Об этом говорит во вступительном слове глава региона и лидер движения «За возрождение Урала» Борис Дубровский: «Это не первая и далеко не последняя книга, посвященная П. И. Сумину… Возвращаясь к его образу, мы каждый раз пытаемся заново прокрутить ленту исторических событий, осмыслить характер самой эпохи, дать оценку тому, что происходило с каждым из нас в эти переломные годы».

Кандидат исторических наук, один из ветеранов ЗВУ Рашид Хакимов по-научному аккуратен со всем, что написано о Сумине ранее. И не пытается делать вид, что новая книга станет окончательным и всеохватным анализом. Более того, Хакимов признается, что его взгляд не лишен известной субъективности. Ведь он был лично знаком со своим героем и мог наблюдать его с 1972 года «изнутри», работая в комсомоле, а позднее в органах местной власти. Этот ракурс создает объемную картину, где личность политика существует не в вакууме, а в реальных обстоятельствах и, главное, в динамике эпохи, вместившей в себя сразу несколько политических времен.

В этом смысле наиболее важным для автора является 1993 год. Это точка временного поражения Сумина в неравной «дискуссии» с федеральным Центром, которая многое открыла в понимании новейшей истории страны и тех «правил игры», которые возникли.

Возвращение Петра Сумина

Именно здесь, по мнению исследователя, проходит водораздел между прежним и новым Суминым. До того момента он ментально (а не только идеологически) советский чиновник с понятными рефлексами на привычные раздражители. После этой отсечки Сумин становится другим. Новые социально-экономические и политические условия делают его сильным, изощренным политиком. И Петр Иванович возвращается.

Но вот что интересно. Хакимов называет Сумина героическим и одновременно трагическим сыном своего времени. Противоречивость состоит в том, что, с одной стороны, он интегрирован в систему власти, основанную на новых экономических, политических и идеологических принципах, с другой стороны – осталась его человеческая природа, воспитание, усвоенный уклад, система ценностей. Как это совместить? И можно ли в принципе? Очень легко представить себе чиновника, который сочтет такую дилемму слишком легко решаемой. Но живой и близкий нам пример Сумина в этом смысле оказывается своего рода маяком. И даже больше – императивом для всех, кто решил заниматься политикой.

Если реальность середины 90-х годов для Сумина благодаря его интеллектуальной мобильности и политическому чутью оказалась решаемой задачей, то в 2000-х возникли новые вызовы. Один из них – коррупция.

«Старо-новое номенклатурное чиновничество, пришедшее с П. И. Суминым, быстро вошло во вкус, используя приоритеты положения, и достаточно быстро начало реализовывать собственные экономические интересы», – замечает Хакимов. Он полагает, что Сумин очень сильно переживал оттого, что некоторые проверенные соратники пошли вразнос. Это обстоятельство, наложенное на болезнь, сделало губернатора уязвимым, «привело к потере уверенности и твердости»…

Еще раз об уникальности

Когда мы говорим об уникальности Сумина, чаще всего это уже привычная фигура речи. Однако автор книги сравнивает нашего «народного губернатора» с некоторыми его коллегами-современниками, и слова вновь наполняются смыслом. К примеру, экс-глава Пермского края Олег Чиркунов, который сразу же по окончании своих полномочий переехал на ПМЖ в провинцию Лангедок, это юг Франции. При этом комментирует свое решение Чиркунов весьма характерно: «Из Перми надо уезжать. В ближайшие 5 - 10 лет – не Россия. Как любой русский, я люблю солнце, а у нас пожизненный дефицит солнечных лучей… Поэтому я решил разместиться где-то на юге. Настоящая французская провинция, один из винных регионов. Здесь нет русских».

Примерно та же история (или конец ее) – с Юрием Лужковым. Этот пример даже интереснее, поскольку мэр Москвы казался идеологически более близким Сумину, нежели бизнесмен «по первой профессии» Чиркунов. Жена-миллиардер, ПМЖ за границей. И стремление удержаться у власти любой ценой, тогда как Сумин внутренне принял неизбежность смены ради развития области, а не только уступая рекомендациям сверху.

«Когда-то богатый мэр столицы, сравнив бюджеты, пожалел «бедного» челябинского губернатора. Но бывшему столичному мэру какое-то время не находится места ни в своем городе, ни в своей стране, а в родной для Петра Сумина области власти и простые люди принимают решение об увековечивании его памяти: присваивают имя улице, скверу в Челябинске и областному краеведческому музею, Верхне-Санарской средней школе, которую он окончил. Проводят спортивный турнир по дзюдо его памяти, открывают мемориальную доску на доме в Челябинске, где он жил, и устанавливают памятник на могиле…», – отмечает исследователь.

Роль личности в истории

Соблазнительно для любого автора политической апологии провести параллель между Суминым и Путиным. Впрочем, из логики повествования читатель может ее вывести самостоятельно. Однако Рашид Хакимов предлагает вспомнить другую историческую фигуру – Николая Патоличева, возглавлявшего нашу же область в годы Великой Отечественной. Местный герой подчеркивает специфику мировоззрения людей, характерных именно для Южного Урала, «опорного края».

«Объединяет Николая Патоличева и Петра Сумина их неприятие отношения к человеку как к бездушному винтику производства (а и такое случалось в войну), насаждению крайнего индивидуализма и утверждению принципа «не можете – не живите», – пишет Хакимов. – Ни война, ни реформы для Патоличева и Сумина не могли быть оправданием равнодушия к человеку, к его жизни и заботам. Никакая победа не может быть великой, а любая реформа оправданной, если они достигаются человеческими лишениями, покореженными людскими судьбами и социальной несправедливостью».

Тема личности в истории и человека во власти будет интересовать исследователей всегда. Гражданам важно понимать истинные критерии в оценке политиков, ибо мы за них голосуем. А людям, попавшим во власть, небесполезно будет сверять свои поступки с тем, что и как делал в своей политической практике Петр Сумин.

Это тем более важно сейчас, когда изменилась парадигма, сама материя российской власти. А с ними появились и риски – прежде всего для нее самой.

Хакимов отмечает, что Сумин, прежде чем оказаться на вершине власти, был сыном колхозника, подручным сталевара, многие годы проработал на крупном заводе, а потом только перешел на руководящую работу. Нынешняя политическая элита «все более приобретает самовоспроизводящийся, а значит, более закрытый характер, скорее всего, подобное продвижение по социальной лестнице в новом российском обществе никогда не сможет повториться».

Ну а что же это за три дома Сумина? Об этой основополагающей триаде сказал в одном из интервью, которое цитирует Рашид Хакимов, сам Петр Иванович. Первый дом – собственно жилище. Второй – Южный Урал. Третий – Россия. Как же это естественно!..